Четыре сезона [litres] - Стивен Кинг

– Ну хорошо. – Туз обращался к одному лишь Крису. – Но не надейся, гаденыш, что это так вот сойдет тебе с рук.

– Еще как сойдет, – возразил ему Крис.

– Ты, говнюк! – внезапно заорал Глазное Яблоко. – Ты даже представить себе не можешь, что тебе за это будет.

Крис оставался невозмутимым:

– Поцелуй меня в задницу.

Глазное Яблоко с глухим рычанием двинулся к брату. Пуля ударила в лужу футах в десяти впереди него, взметнув фонтанчик брызг. Глазное Яблоко, отскочив, выругался.

– И дальше что? – осведомился Туз.

– Дальше вы сядете в свои тачки и уберетесь отсюда назад, в Касл-Рок. Иначе я за себя не отвечаю. Его, – Крис осторожно, почти благоговейно тронул мыском тело Рэя Брауэра, – его вы не получите, это точно. Вы меня поняли?

– Ну погоди же… – К Тузу вернулась его ухмылочка. – Неужели ты не понимаешь, что мы тебя достанем, и очень скоро?

– Может, да, а может, нет…

– Доста-а-нем, – ухмыляясь, протянул Туз. – И вот тогда, приятель, тебе придется по-настоящему хреново. Тебе будет больно, очень больно… Не могу поверить, что до тебя это не доходит. Больница, куча переломов – все это я тебе обещаю. Клянусь мамой…

– Ты лучше поспеши домой – потрахаться со своей мамой. Она, говорят, обожает, когда ты ее трахаешь.

Туз не то что побледнел, а как-то посерел.

– Ну все, парень, считай – ты труп. Чтоб кто-то сказал о моей матери такое…

– А я слыхал, что твоя матушка – любительница потрахаться, особенно с тем, кто больше заплатит, – сообщил ему Крис. Туз, побагровев, двинулся к нему, а Крис тут же добавил: – А еще говорят, что она готова это сделать с кем угодно даже за десять центов. Она, я слышал…

В это мгновение налетел такой шквал, по сравнению с которым предшествовавшая гроза казалась сущей чепухой. Градины – каждая размером с куриное яйцо – загрохотали по кронам деревьев, по превратившейся в трясину земле, по нашим головам и плечам, а также по лицу Рэя Брауэра, о котором все как будто забыли.

Первым не выдержал Верн: с диким воплем он ринулся вверх по насыпи. За ним, обхватив голову руками, последовал Тедди. С противной стороны Вэнс Дежарден и Волосан Бракович отступили под защиту деревьев, однако остальные не двинулись с места, более того, Туз опять заухмылялся.

– Останься, Горди, – чуть слышно прошептал Крис. В голосе его была мольба. – Останься со мной, дружище.

– Я с тобой, – успокоил я его.

– Ну, что вы там решили? – крикнул он Тузу, и на этот раз голос его был тверд, более того, в нем опять зазвучал вызов.

– Мы до тебя доберемся, – пообещал ему Туз. – Не думай, что я это забуду, не надейся. Ты свое еще получишь.

– Давай, давай проваливай. А что будет потом – мы еще поглядим.

– Погоди, Чамберс, я до тебя доберусь. Я тебя…

– А ну пошел отсюда! – заорал Крис и поднял пистолет.

Туз стал медленно отступать. Минуту-другую он еще смотрел на Криса, потом кивнул, повернулся и бросил своим:

– Пойдем отсюда… – Обернувшись, он еще раз посмотрел на нас с Крисом: – До скорого свидания, мои дорогие!

Они скрылись за деревьями, а мы с Крисом остались на месте, не обращая внимания на молотящий нас град, от которого кожа уже покраснела и все вокруг покрылось серовато-белым ковром. Наконец сквозь шум града донесся рокот двух заводимых моторов.

– Стой тут, – велел мне Крис, а сам двинулся к лесополосе.

– Крис! – чуть ли не в панике окликнул его я.

– Подожди, я должен посмотреть. Оставайся на месте.

Его не было довольно долго, по крайней мере так мне показалось. Я уже начал думать, что Туз с Глазным Яблоком где-то затаились и схватили Криса, оставив меня тут одного, вместе с Рэем Брауэром. Через какое-то время Крис вернулся.

– Мы победили, – сообщил он, – они смылись.

– Ты в этом уверен?

– Абсолютно. Они уехали, обе машины.

Он чемпионским жестом вознес руки над головой – в одной из них все еще был пистолет, – затем опустил их и улыбнулся. Более печальной улыбки я в жизни не видел.

Несколько мгновений мы смотрели друг на друга, а потом одновременно опустили глаза. Внезапно меня объял ужас: глаза у Рэя Брауэра стали широченными, белыми-белыми и совершенно лишенными зрачков – как у древнегреческих статуй. Причину я понял практически мгновенно, однако ужас от этого не уменьшился: его глазные впадины заполнились градом, который постепенно таял, и вода стекала по щекам, словно мертвый парнишка оплакивал свою горестную судьбу – быть бессловесным призом, за который только что чуть не подрались между собой две незнакомые ему команды лоботрясов. Одежда его также стала белой от града, превратившись в некое подобие савана.

– Да, Горди… – вздохнул Крис, – невеселое это было для него зрелище…

– К счастью, он уже ничего не видит и не слышит.

– Ты в этом уверен? А его душа, тот самый призрак, что нас напугал ночью? Быть может, он догадывался, что здесь должно произойти, а?

Сзади хрустнула ветка. Уверенный, что Туз и его парни подкрались к нам с противоположной стороны, я резко обернулся, однако Крис лишь мельком туда взглянул и тут же снова принялся разглядывать тело. Это были Верн с Тедди в мокрых, прилипших к тощим ногам джинсах. На лицах обоих сияли улыбки до ушей, как у собаки, которой хозяин вынес наконец долгожданную мозговую кость.

– И что мы будем делать дальше? – спросил тем временем Крис то ли меня, то ли самого себя, а может быть, и Рэя Брауэра – именно на него он в тот момент и смотрел. Меня вдруг начала пробирать дрожь.

– Как это что? – удивленно переспросил Тедди. – Заберем его отсюда, разве нет? Все будут считать нас героями, ведь мы это заслужили, правда?

Он недоуменно переводил взгляд с меня на Криса, потом снова на меня.

Крис встряхнулся, сбрасывая с себя оцепенение. Закусив губу, он подошел к Тедди и обеими руками сильно толкнул того в грудь. Тедди попытался удержать равновесие, но это ему не удалось, и он гулко шлепнулся задницей в грязь, хлопая глазами на Криса. Верн тоже смотрел на него так, как смотрят на сумасшедшего. Возможно, в ту минуту он был недалек от истины.

– Ты, бесстрашный парашютист, сейчас лучше помолчи, – процедил Крис, обращаясь к Тедди. – Паршивый резиновый цыпленок…

– Да мы от града убежали! – красный от стыда и злости, крикнул Тедди. – Крис, ты что, думаешь, я их испугался? Я грозы боюсь, ничего с собой поделать не могу! Этих бы я в два счета уделал, клянусь мамой! Я грозы боюсь, как не знаю чего, в этом все дело. Вот дьявол! Ничего с собой поделать не могу!